КРАТКИЙ КУРС ИСТОРИИ ПКРМ
Красное на черном
Триумф Воронина
и трагедия Бесарабии
Иван Медведев
Новый днестровский курьер, №15 от 7.09.04
По мере приближения даты новых
парламентских выборов в Молдове возникает естественный вопрос: кто станет на
них победителем? Из кого будет состоять новый парламент Молдовы? Наконец, кто
будет новым хозяином президентского дворца в Кишиневе? С кем, с какими силами
предстоит столкнуться нам, приднестровцам, после 2005 года? Чего нам ждать?
Прогноз,
увы, не слишком утешителен. И нынешний парламент Молдовы, и нынешний ее
президент, безусловно, самые антиприднестровские с момента провозглашения
Молдовой ее независимости. Даже два Мирчи - Снегур и Друк, стоявшие у истоков приднестровской войны, занимали все же более
конструктивную и менее агрессивную позицию, чем Владимир Воронин. Проще всего
было бы объяснить это скудоумием и быковатостью "Молдавского Мао".
Конечно, отрицать тот факт, что оба этих качества играют решающую роль в
формировании позиции нынешнего молдавского президента, трудно, но ведь и
Снегура с Друком никак не назовешь интеллектуалами...
Каковы же истоки ненависти
Воронина к Приднестровью и приднестровцам? С Друком и Снегуром все более или
менее понятно - они никогда и не скрывали своей людоедской сущности, в открытую призывая к расправе с "инородцами". Но
Воронин и его партия свою политическую карьеру делали именно на противостоянии
фронтизму! Они, по крайней мере на словах, всегда опирались
на интернационалистические лозунги. И победу на выборах 2001 года ПКРМ тоже
одержала, опираясь на голоса русскоязычных избирателей. Наконец, списочный
состав самой партии тоже явно не мононационален... Так что же произошло и
происходит с бессарабскими коммунистами? И вообще - коммунисты ли это? И была
ли ПКРМ хоть когда-нибудь коммунистической партией? И как удается Воронину, при очевидной провальности его внешней и внутренней
политики, удерживаться на плаву? В чем секрет популярности и его партии, и его
самого?
Безусловно, сам факт
популярности воронинской партии вовсе не свидетельствует о том, что, к примеру, "ПКРМ борется за правое дело" или что
ее политика хоть в малейшей степени успешна. История знает немало
отвратительных диктаторов, тиранов, преступников и откровенных
психопатов, пришедших во власть самым что ни на есть демократическим
путем. Но разобраться в причинах непотопляемости Воронина надо обязательно. Нет
никаких признаков того, что ПКРМ в ближайшие годы сойдет с политической сцены. Все
разговоры о грядущем ее закате, о готовящемся расколе, о сколь-нибудь серьезной
"альтернативной компартии" раз за разом оказываются блефом.
ПКРМ оказалась неистребима, как клопы в диване, на редкость устойчива
"на излом", популярность ее и ее лидера в Молдове очень высока.
Почему? Откуда здесь ноги
растут?
Вот и давайте разберемся -
откуда они растут.
Предыстория:
партия нормальных пацанов
Рождению ПКРМ предшествовали два
важных для понимания ее сути события. Первое - запрет компартии Молдавии и
конфискация ее имущества. Второе - фактический крах
кишиневского (и вообще бессарабского, но по большей части базировавшегося в
Кишиневе) Интердвижения.
Фактический крах Интердвижения
был обусловлен несколькими причинами. В самой Бессарабии по отношению к его сторонникам
был развернут самый откровенный и неприкрытый террор. Ни о какой нормальной
политической деятельности Интердвижения в таких условиях не могло быть и речи.
Реальных возможностей, по сути, было всего две: либо вооруженное сопротивление
террору, либо сдача позиций и попытка вписаться в новую политическую реальность
- приняв ее как данность и снизив планку требований до борьбы уже не за
принципиальные вещи, вроде двух государственных языков, а лишь за мелкие
поблажки.
Те из бывших
интерфронтовцев, кто выбрал первый путь, рано или поздно оказывались в
Приднестровье. Действительно, зачем организовывать городское подполье? Совсем рядом, в одном-двух часах езды, живет и сражается
целая Республика, противостоящая кишиневскому режиму. Она нуждается во всех,
кто может ее поддержать - вперед!
Выбравшие же второй путь стали
решать: куда приткнуться? Часть из них (Солонарь, Тромбицкий... можно
припомнить еще несколько уже почти забытых сегодня фамилий) оказалась более
успешна в своих поисках. Другая же, большая часть - пополнила ряды аутсайдеров.
В этот момент на горизонте появился бывший министр МВД Молдовы Владимир
Воронин.
Поначалу держался он скромно и
незаметно. Ходил пешком, в розовой кепочке-"аэродроме".
Был на вторых ролях, больше молчал и слушал. Когда бывшие интерфронтовцы с
многолетним аппаратно-партийным стажем задумали создать новую компартию взамен
запрещенной КПМ, о нем и вспомнили-то не сразу - уж очень бледен, безлик и
косноязычен был на их фоне будущий президент Молдовы. Однако все-таки вспомнили:
вот, ходит тут такой... в розовой кепочке. Как-никак - а бывший министр и
милицейский генерал - значит, имеет связи... К тому же работал в Бендерах, был
там первым секретарем, значит, есть связи и в Приднестровье. Зачем-то приехал
из Москвы... Зачем? Непростой персонаж, ох непростой... А позовем-ка мы его -
глядишь, денег хоть немного найдет. На партийное строительство.
Примерно так рассуждала группа
старцев (средний возраст которых приближался к 60-ти), решившая "возродить
компартию". Рассуждали они в меру своего понимания, в рамках той самой
модели мира, в которой без КПСС и солнце б утром не вставало... Рассуждения эти
были довольно спорны по многим позициям. Во-первых, в Приднестровье старая
партийная элита практически не сохранилась, поскольку в массе своей встала на
сторону Молдовы и была вытеснена в Кишинев. Во-вторых, Воронин, спущенный в МВД
по партийной разнарядке и сразу получивший генеральские звезды, особой
популярностью в системе внутренних дел не пользовался. Кадровые офицеры с
полным на то основанием считали его выскочкой и парвеню, амбициозным,
хамовитым и наглым дилетантом, незаслуженно получившим власть над ними,
доросшими до полковничьих и генеральских погон, начиная с лейтенантов.
В-третьих, не было никаких оснований полагать, будто Воронин является эмиссаром
хоть сколь-нибудь серьезных сил из Москвы. Тем не менее, деньги на партию у
Воронина попросили... и получили их! Откуда деньги - не спрашивали. Неудобно
как-то было... А кстати - откуда все же были деньги?
Понять их происхождение в тот
момент было действительно непросто - они появились буквально из воздуха. Однако
дальнейшее развитие событий ясно обозначило связь Воронина с криминальными
кругами бывшей Советской Молдавии. Связь эта и раньше была известна сведущим
людям. Она имела давнюю историю, проследить ее, еще с советских времен, в
принципе, возможно, но это уведет нас от темы... Быть может, мы еще вернемся
раннему периоду жизни Владимира Воронина, но в другой раз. Пока лишь скажу, что
уже в Бендерах первый секретарь горкома КПМ Воронин был прочно вписан в
криминально-партийную систему и получал свою долю от нелегальной цеховой
деятельности. Разумеется, получал он ее не просто так, а за определенное
покровительство. Особенно ценным это покровительство становилось тогда, когда
между цеховиками и "державшими" их криминальными авторитетами
возникали разного рода мелкие семейные недоразумения. Так, при прямом участии
Владимира Воронина, было успешно развалено следствие по делу о ряде заказных
убийств...
И продвижение Воронина в МВД
тоже не было случайным капризом судьбы. Кишиневская мафия попросту внедрила
своего человека в милицейские верха. Такая операция требовала больших усилий и
денег, но дело явно стоило того.
Однако тут события приняли
несколько иной, непредвиденный оборот, и новоиспеченный министр в генеральских
погонах попросту не успел отработать затраченных на него средств. В
националистическую тусовку Воронин не вписался - хотя
в свое время, в начале 90-х, и приложил немало усилий, чтобы войти в доверие к
Юрию Рошке. Однако фронтисты его не приняли. По очевидной причине: Воронин был
слишком зависим.
Его отношения с кишиневской мафиозной верхушкой были, по сути, отношениями
свиньи и колхоза, выйти из этой зависимости он не мог, да и не стремился,
понимая, что резкие проявления самостоятельности могут легко окончиться пулей в
голову...
Словом, первое плавание Воронина
в бурных волнах независимой молдавской государственности окончилось неудачей, и
будущий президент укрылся в тихой московской гавани. На последние, в общем-то,
в тот момент деньги, он прикупил четырехкомнатную квартирку в одном из спальных
районов Москвы - довольно приличную, но далеко не элитарную. Новых перспектив
пока не было...
Запрет компартии Молдавии стал,
по сути, не столько политическим актом, сколько битвой за собственность. Кусок
был жирным, претендентов - немало... О Воронине уже основательно забыли, но он,
будучи довольно сведущ в аппаратных играх, сразу почуял запах жареного. А почуяв его - приехал из
Москвы и кинулся восстанавливать старые связи.
Ситуация не слишком ему
благоприятствовала. Большинство бывших покровителей Воронина тоже находилось в
непростом положении. Смена власти, передел собственности, появление новых
игроков - все это смешало карты. Денег "на партию" - то есть, по
сути, на участие в борьбе за собственность КПСС, Воронину все же дали, но
поначалу очень немного... Впрочем, наиболее дальновидные его спонсоры быстро
поняли, что коммунистический бренд, тот самый "серп и молот" и есть
главное золото партии, владение которым гарантирует и устойчивые политические
дивиденды, и устойчивый денежный доход... А будущие рядовые
"партийцы", не вписавшиеся в новую реальность и безнадежно
ностальгирующие по ушедшему СССР, должны были стать еще одним отрядом боевиков,
сражающимся за интересы "нормальных пацанов".
Сверху
бандиты, снизу - люмпены
Будучи в те годы хотя и довольно
невежественным, но в общем-то, неглупым человеком
(последствия нарушения мозгового кровообращения стали сказываться много позже),
Воронин все рассчитал верно. В эпоху катастроф самой массовой идеей неизбежно
оказывалась тоска об ушедших временах. Человеческий материал для формирования
партии буквально валялся под ногами, его нужно было только подобрать, пообещать
"сделать все, как раньше" и заставить работать на себя. Впрочем, идея
воспользоваться коммунистическим брендом, безусловно,
принадлежала не Воронину. Идея носилась в воздухе, а Воронин был лишь
подрядчиком, той самой фигурой, которой можно было доверить реализацию проекта.
Зададимся же вопросом: а какова должна была быть такая фигура? Какими
качествами она должна была обладать? И еще: а кто персонально выступал в роли
подрядчика?
Желательные качества будущего
лидера были очевидны. Во-первых, он не должен был быть сильно скомпрометирован явно.
Во-вторых, при внешней благопристойности, на него должен был иметься и
копромат, в количестве, достаточном, чтобы обеспечить его управляемость.
В-третьих, он, естественно, ни в коей мере не должен был быть идейным
коммунистом (впрочем, таковых среди высокопоставленных работников аппарата КПМ
никогда и не было). Предельно циничный, коррумпированный до мозга костей и
тесно связанный с криминалом, Воронин подходил под эти требования как нельзя
лучше.
О том, кто дал Воронину самые
первые деньги "на красный флаг", сведений нет. Возможно, и даже скорее всего, его профинансировал кто-то из ближнего
окружения Петра Лучинского - однако это только догадки. Но вот дальнейшие
источники его финансирования уже несомненно связаны со
вторым президентом Молдовы.
В 1994 году сын Воронина, Олег,
неожиданно получил крупные банковские кредиты, притом, на самых выгодных
условиях и без какого-либо обеспечения, фактически - "под честное
слово". Кредиты действительно были выданы "под честное слово",
но, разумеется, не под "слово офицера", которым так любит козырять Воронин-старший (обычно это происходит тогда, когда он
намерен "кинуть" своего собеседника особенно грязно и цинично), и уж
тем более - не под слово Воронина-младшего. Теневым гарантом выступил лично
Петр Кириллович Лучинский. Полученные деньги были успешно размещены: частью
вложены в сахарную промышленность, что обеспечило Ворониным устойчивую и
долговременную финансовую базу, частью пропущены через контрабанду сигарет (тут
очень пригодились старые связи Воронина-отца) - это дало возможность вовремя
рассчитаться с банком. Формально по данной операции к Олегу Воронину нельзя
предъявить никаких претензий: кредиты были возвращены аккуратнейшим образом и в
срок. Иной вопрос, что "человек с улицы" никогда бы их не получил, как
не получил бы и возможности "прихватизировать" Глодянский сахарный
завод...
Отношение "главного
коммуниста" Молдовы и его сына к своим наемным работникам, в частности, к
работникам того же Глодянского сахарного - вообще отдельная тема. Пожалуй, нигде в Молдове (а условия труда в ней вовсе не
идиллические) не было и нет таких масштабных и длительных задержек зарплат,
такой изощренной и безжалостной эксплуатации, такого бессовестного обмана
работников, как на предприятиях фирмы "Воронин и сын"... Но мы
уже немного забегаем вперед - в год 1994.
А в 1993 году Воронин оказался
единственным среди радетелей "возрождения компартии", кто смог
положить на стол хоть какие-то, пусть не очень большие, деньги. Прочие
"верные ленинцы" были либо нищими, как церковные крысы, либо не
спешили раскошеливаться, не слишком веря в успех предприятия. Причем, вторых
было гораздо меньше, чем первых - ведь "возрождать идеи ленинизма"
бывшие партработники в большинстве своем шли отнюдь не от хорошей жизни...
Убежденных коммунистов среди них
были единицы - убеждения, что в КПМ, что в ПКРМ были и остаются уделом
"ботвы", их рядовых членов, рабочих лошадок, пашущих на своих боссов,
зачастую - вообще безо всякой оплаты. А в верхушку ПКРМ в поисках еще одного
шанса потянулись те, кому до этого в новых условиях не повезло. Те же, кто смог
успешно навороваться, уже давно пополнили собой ряды "демократов"...
Кто платит - тот и заказывает
музыку. Профинансировав учредительную конференцию ПКРМ (основными ее
участниками как раз и были бывшие активисты Интердвижения), затем -
многочисленные издержки, связанные с регистрацией партии, с проведением второй
конференции, съезда и т.п., Воронин закономерно стал в партии первым лицом.
Точнее говоря, он с самого начала был полным собственником ПКРМ, создавая ее исключительно под себя, как собственную вотчину. С
первых же дней своего существования "возрожденная компартия" была
таким же коммерческим предприятием семьи Ворониных, как тот же глодянский
сахарный завод или сигаретный бизнес. А те, кто по наивности воспринимал
лозунги "социализма, как идеала исторического будущего человечества;
служения народу, установления подлинного народовластия" (текст в кавычках
- прямая цитата из устава ПКРМ 1994 года - авт.) всерьез, очень быстро
оказывались либо вообще вне рядов ПКРМ, либо в самых ее низах, в роли лишенных
реального влияния рядовых партийцев.
Разумеется, всерьез заниматься
контрабандой сигарет и сахара на Украину Воронин в одиночку никогда бы не мог.
В течение 1993-96 годов он интенсивно восстанавливал и укреплял былые
криминальные и полукриминальные связи. Именно тогда в его ближайшем окружении и
появились Вадим Мишин, Василий Иовв, целый ряд других бизнесменов, за которыми
тянулся длинный шлейф неясных слухов, мутных связей и сомнительных историй.
Позднее кое с кем из них даже расплачивались за услуги парламентскими
мандатами, кто-то укрепился в окружении Воронина, кто-то, напротив, был
использован, выжат и выброшен вон - как, к примеру, Петр Шошев, немало
сделавший в свое время для установления полного контроля Воронина над
финансовыми потоками Кишиневского табачного комбината. Но как ни менялись
отдельные лица, как ни переставлялись фигуры, окружавшие вождя, в целом
воронинское окружение неизменно. С самого начала и по сей день
оно было и остается откровенно криминальным, а сам Воронин, вне всякого
сомнения, самый криминализованный политик за всю историю "независимой
республики Молдова".
Продолжение
Новый днестровский курьер, № 16(16) от 15 сентября
2004 года
Итак, создание воронинской
партии было профинансировано криминальными кругами правобережной Молдовы. И
потому с самого начала, с момента рождения ПКРМ, бессарабский криминал
формировал все ее структуры, что называется, "под себя". Идея была
проста, но эффективна. Не вписавшиеся в легальный
бизнес теневики решили, как зонтиком, прикрыться "голосом народа".
Популистские ностальгические лозунги должны были привлечь "массу", а
та, слепо следуя за своими вождями, должна была прикрыть собой их темные делишки - и самих вождей, и их покровителей. Эта схема, исправно
работающая до сего дня, и сделала ПКРМ коммерчески успешным предприятием с
необычайно высокой рентабельностью. Вкладывать в нее средства стало выгодно
задолго до прихода воронинцев к власти, с победой же их на выборах 2001 года
вложения в ПКРМ по своей доходности стали сравнимы с вложениями в торговлю
людьми, оружием и наркотиками. Естественно, что к столь богатой кормушке
допускают уже далеко не всех.
Но мы вновь забежали немного
вперед. Отвлечемся ненадолго от экономики. Все-таки партийное строительство -
это довольно специфическая область коммерческой деятельности, в которой
политическая составляющая тоже играет важную роль. Вот и обратимся к политике
ПКРМ.
Гибкость в уставах необыкновенная...
Создавая свою партию, Воронину пришлось
решать непростую задачу по примирению очень разных, зачастую даже диаметрально
противоположных интересов. Он должен был удовлетворять требования спонсоров, о
которых уже было сказано выше. Он должен был так или
иначе подкармливать свое ближайшее партийное окружение и собственных
коммерческих партнеров. Он должен был обеспечить себе гарантированную
несменяемость в качестве "коммуниста номер один". И, наконец, он
должен был как-то привлечь в свою партию эти самые "массы". Очевидно,
что при таких противоречивых требованиях, любая последовательная политика была
невозможна в принципе. ПКРМ просто не могла позволить себе ни ясных
политических ориентиров, ни ясной программы. Коммерческо-партийный кораблик
Воронина должен был непрерывно лавировать, ловя в свои паруса любой ветер и
меняя курс в соответствии с сиюминутной ситуацией. Это лавирование отразилось и
в эволюции партийного устава. Вот, для начала разговора, цитата из устава 1993
года:
"...Августовские
события в Москве, к которым коммунисты Молдовы не были причастны, незаконный
запрет КПМ не позволили реформировать партию, а расплата за авантюризм верхушки
КПСС пала и на головы тысяч честных, порядочных людей, отдавших свою энергию на
благо Молдовы. В этом - и горечь, и несправедливость, но и очищение.
Только партия,
проводившая реалистическую политику, вызовет доверие и
поддержку масс. Такой партией станет партия коммунистов Республики Молдова.
Это будет
обновленная партия, строящая свою работу на принципах демократии и сознательной
дисциплины, не терпящая в своих рядах карьеристов и приспособленцев,
свободная от извращений и каких-либо привилегий.
Партия
Коммунистов Республики Молдова будет многонациональной партией: ей чужды
национализм и шовинизм, политический экстремизм.
Мы будем
действовать исключительно законными политическими методами, на деле докажем
своему народу, мировой общественности нетерпимость к диктатуре и насилию,
нарушению политических, экономических, социальных и духовных прав человека.
Партия будет
бороться за депутатские мандаты на демократических выборах, идти на широкое
сотрудничество, а там где это диктуется обстановкой, на заключение союза и
коалиций с другими партиями, организациями и движениями левоцентристской
ориентации.
Мы будем
добиваться программных целей через работу по месту жительства, внедрять гибкие
формы организационных структур, позволяющих концентрировать силы всех звеньев
партии во время подготовки к выборам, проведения референдумов и других
политических компаний.
Мы отчетливо
понимаем, что часть коммунистов еще колеблется, другие предпочитают пассивное
наблюдение. Это не лучшая гражданская позиция в наше непростое время. Те, кто
за независимость Молдовы, обновление нашей жизни, должны оставаться в
политическом строю. Также будем приветствовать граждан, симпатизирующих нашей
партии и готовых сотрудничать с нами.
Наши цели -
интересы народа.
На нашем
знамени - демократия, социализм, независимость Молдовы и национальное
согласие!"
Можно было бы конечно поспорить
о том, насколько "реалистичной" была политика партии, развалившей
СССР (если говорить о КПСС) и ввергшей Молдову в гражданскую войну (бесспорная
заслуга КПМ). Но все эти словесные выкрутасы, невообразимая путаница между
прошлым и будущим и в текстах, и в головах, в конце концов, не более чем
частность.
Мы же отметим главное - никакими
реальными, экономически обоснованными программами по выведению Молдовы из того
катастрофического состояния, в котором она пребывает с момента провозглашения
своей независимости, ни в этом уставе, ни в последующих его редакциях, как, впрочем,
и вообще ни в одной из многочисленных деклараций ПКРМ, даже не пахнет.
Тем не менее, процитированный
отрывок вовсе не лишен смысла, как это может показаться на первый взгляд. В нем
содержится, по меньшей мере, три, вполне осмысленных послания. Вот они - в
переводе с партийно-бюрократического на общепонятный:
К бывшим коллегам Воронина по
аппарату ЦК КПМ, ныне европейским демократам, находящимся у власти:
- Вы с нами не
поделились и мы за это очень на вас обиделись. Лучше поделитесь. А то мы будем
от обиды ставить вам палки в колеса. Мы много не просим, мы готовы на
компромиссы и сотрудничество, и то, что вы делаете, нам, в общем, даже
нравится. Только возьмите и нас в свою компанию - хоть шестерками, хоть на
подхвате, но возьмите!
К другой категории бывших
сослуживцев Воронина, оказавшихся в рядах политических аутсайдеров:
- Братва, айда к нам! Прорвемся в парламент, получим
неприкосновенность и чего-нибудь замутим, бабла срубим!
И, наконец, к
"массам":
- Мы идем к
вам! Скоро-скоро мы постучимся в вашу дверь и пообещаем вам все, чего вы только
пожелаете. Мы будем обещать, что в ваши 70 у вас все будет так же, как было в ваши 18 и даже лучше! Вы, главное, за нас проголосуйте...
Но "масса" поначалу
неуверенно переминалась с ноги на ногу и в новую партию не шла. А некоторые
особо неотесанные ее представители даже называли новоиспеченных
"коммунистов" бандюганами и жуликами, и говорили, что к коммунистам
они не имеют никакого отношения. Это было ужасно обидно, и, что еще хуже,
вызывало нарекания спонсоров. И первый съезд проходил как-то нервно, не
сановно, не плавно, постоянно лезли на трибуну какие-то типы с рассуждениями о
социализме и его завоеваниях. И предложение Воронина сделать
рабочим языком партии исключительно молдавский, высказанное им на
предшествовавшей съезду конференции, не встретило поддержки - а это был уже
совсем плохой знак... В общем, в окончательном уставе, утвержденном этим
самым первым съездом, пришлось-таки запузырить кое-что про социализм:
- Главными
целями партии являются: социализм, как идеал исторического будущего
человечества;...
Ну некуда
было деваться. Просто разорвали бы без этого самого социализма. Правда, потом
немного загладили это дело, разбавили его привычной розовой демагогией ни о
чем:
- ... служение
народу, установление подлинного народовластия; развитие и укрепление
государственности единой Республики Молдова, достижение национального согласия,
экономического, социального и духовного прогресса народа; защита политических и
социальных прав трудящихся, свобода слова и совести; патриотизм и
интернационализм, дружба, братство народов, сохранение и уважение национальных
традиций;...
Но все равно - как-то неловко
получилось. Хуже того, пришлось обозначить и свою марксистскую ориентацию:
"В
определении своей политической стратегии и тактики, партия коммунистов
Республики Молдова руководствуется марксистско-ленинским учением, анализом
конкретной общественно-политической и социально-экономической ситуации".
Конечно, все это было писано
исключительно для "ботвы". Никаким марксизмом в ПКРМ никогда и не
пахло, не было у нее и стратегии, точнее, стратегическая цель там всегда была
только одна - возведение на самый верх, в самодержавные господари Молдовы лично
Владимира Воронина. А тактика определялась самим Ворониным, исходя из личных
соображений, в которых могло присутствовать все, что угодно, включая зеленых
чертей и розовых слонов, но только не марксистско-ленинское учение. В общем,
название "Партия Коммунистов Республики Молдова" было таким же
надувным чучелом, как, к примеру, название газеты "Комсомольская
правда", имеющей к комсомолу (и к правде, кстати, тоже) весьма отдаленное
отношение.
Но "ленинские
морковки", вынужденно развешенные в первом варианте устава, сослужили
Воронину прекрасную службу. Недоверие было преодолено. В партию потянулись
люди. Правда, не сразу, на первых порах - не в особо большом количестве, и не
всегда такие, каких хотел бы видеть Воронин... но тут
уж надо было отбирать, поощряя нужное и отсекая вредное.
Ловцы душ
Собственно говоря, большая по
численности партия была нужна Воронину только в двух случаях: как бесплатный
отряд агитаторов на выборах, и как "управляемая толпа", способная
овладеть улицей. При этом массовку следовало надежно изолировать от реальной
политики и реальной информации о принятии политических решений. Иными словами,
Воронину нужна была тоталитарная секта, включающая в себя максимально возможное
число безликих рабочих муравьев, управляемых узким кругом абсолютно зависимых от
него, и потому абсолютно преданных ему лиц. Именно по
принципу тоталитарной секты и создавалась ПКРМ.
Сравнение с тоталитарной сектой
здесь отнюдь не фигура речи, как это может показаться на первый взгляд.
Напротив, оно абсолютно обосновано.
Сходство методов вербовки
новичков и методов промывания мозгов просто поражает. Тоталитарность и
сектантство воронинской партии еще ждут беспристрастного исследования. Более
того, понять до конца успех ПКРМ, рассматривая ее только как политическую
партию, едва ли вообще возможно.
Вербовка происходила примерно так. Намеченного на уровне низовой ячейки
кандидата начинали осторожно обхаживать, оказывая ему знаки внимания и обещая
различные блага в случае вступления в партийные ряды. Обещания варьировались в
зависимости от конкретной личности и конкретной ситуации и могли быть, вообще
говоря, какими угодно - все равно выполнять их никто не собирался. Попутно
кандидат подвергался и чисто сектантской обработке: кругом враги, все плохо и
безнадежно, все катится в никуда, везде голод и разруха, сам он находится в
безвыходном положении... Спасение же можно обрести только в рядах ПКРМ. Такая
схема очень неплохо срабатывала в отношении лиц, так или иначе выпавших из
нормальной жизни и привычной социальной среды; потерявших работу, утративших
былой социальный статус и благополучное окружение. В терпящей катастрофу
Молдове таковых хватало с избытком. Правда, партия на поверку получалась
абсолютно люмпенизированная, но это и было на руку Воронину - забитые,
дезориентированные, а нередко и просто безграмотные люди гораздо легче
поддавались управлению. Люди же благополучные, социально мобильные,
образованные не по вузовской корочке, а по сути, по
реальным знаниям и навыкам, которые они действительно были способны применить,
одним словом, люди самостоятельные, с твердым характером и крепко стоящие на
своих ногах, в ПКРМ если и попадали, то лишь случайно и крайне редко. Попав же,
обычно не задерживались в ее низах надолго - либо уходили вверх, либо выбывали
из партии. Впрочем, о партийных карьерах "под Ворониным" мы еще
поговорим, тема эта довольно интересная и хорошо раскрывающая царящие в ПКРМ
нравы.
Поддавшийся на агитацию и
вступивший в партию неофит быстро обнаруживал, что реальность сильно отличается
от обещаний. Прежде всего, ПКРМ никогда и ни при каких обстоятельствах не
помогала своим рядовым партийцам и не защищала их, предоставляя выпутываться
самостоятельно даже в тех случаях, когда они пострадали, работая на партию - к
примеру, были избиты, агитируя за ПКРМ на выборах. Таких случаев было немало, и
ни разу - ни единого разу - партия не вступилась за
своих.
Во-вторых, члены ПКРМ на поверку
оказывались обремененными множеством обязанностей. Одной из основных была
непременная уплата членских взносов - 10% от всех видов доходов. Конечно, прямо
к этому не принуждали, и даже не проверяли сумму доходов, по крайней мере,
явно... Но подспудное давление оказывалось, и оказывалось постоянно. В итоге
деньги из "массовки" вымогались исправно и довольно успешно.
Партийцы были также обязаны
работать "на партию", точнее - на ее боссов, и притом абсолютно
бесплатно. Работа не исчерпывалась только агитацией. Она могла, к примеру,
включать и ремонт зданий, принадлежащих партии, и предоставление для партийных
нужд своей машины (с собой в качестве водителя), и разного рода
секретарско-курьерские услуги и... Словом, от каждого рядового партийца бралось
по способностям и по потребностям партийного начальства.
В-третьих, непременной
обязанностью каждого члена партии было расширение ее рядов, иными словами - вербовка
новых членов. Тут, правда, на первых порах существовала оплата - примерно от 20
до 50 молдавских леев с каждой завербованной головы. Хотя, с
другой стороны, существовала и определенная норма, а не выполнивший ее в
качестве компенсации (или, скорее, кары) привлекался к различным работам
"для партии" - естественно, совершенно бесплатно.
(прервемся здесь, ибо в последующих двух
или трех продолжениях опубликованных в НДК,
«поток сознания» автора переходит в откровенный понос).
Пощадим эстетический вкус граждан Модовы отвыкших уже от такой пещерной
фразеологии.
А в качестве образчика политологического мышления автора небольшая, едва ли
не самая безобидная, цитата:
- Так что же, - спросит меня здесь
Дотошный Читатель, незримо стоящий за моим плечом, - получается, что все
приднестровцы трудяги, а все бессарабцы - бездельники
и паразиты? Так?
Не так. Не совсем так. Слово "все" тут нужно заменить словом "большинство". В таком
варианте приведенное выше утверждение
будет абсолютно верным.
А приднестровские homo sovetikus, встречающиеся
в небольшом количестве и у нас,
отчасти мигрировали в ту же Бессарабию, отчасти пополнили жидкие ряды
сторонников наших совковых "оппозиционеров". К числу таковых можно
смело отнести всю, без единого
исключения, приднестровскую "оппозицию", делающую ставку на
поддержку Кишинева и продвигающую идеи "воссоединения Молдовы".